Исторический трагико-комический фарс

  • GKCHP
  • Быстро проскочили 30 лет со времени последней попытки спасти СССР — с введения Чрезвычайного положения неким органом под  невразумительной аббревиатурой  ГКЧП ( Государственный комитет по чрезвычайному положению).

    Тогдашний геппрокурор Валентин Степанков рассказывает:

    «Когда мы расследовали дело о ГКЧП, то поняли, что одну из активных ролей в нем играл Александр Тизяков, президент Ассоциации госпредприятий и объединений промышленности, строительства, транспорта и связи СССР. Это человек крайне реакционных взглядов. Мы у него изъяли наработки указов. которые он разрабатывал еще задолго до ГКЧП. А уже после объявления о нем Тизяков пытался обсуждать их с другими ГКЧПистами.  Согласно плану Тизякова, все законные местные органы прекращают деятельность, запрещаются забастовки, увольнения, рабочий день — 12 часов, на улицах должны вводиться военные патрули с правом расстрела на месте за преступления. Вот с такими мыслями люди входили в ГКЧП… Офицеры среднего уровня спецподразделений, начиная от «Альфы», отказались выполнять все незаконные требования. После событий Вильнюса все требовали письменных приказов, но их тут тоже не давали. Все начинали понимать, что ГКЧПисты нарушают закон.  И тогда Язов отказался ехать на заседание ГКЧП по призыву Крючкова и сказал, что выводит войска». https://www.gazeta.ru/politics/2021/08/13_a_13876724.shtml?updated

     

    Формально   этот вздорный и пьяноватый ГКЧП  возглавил вице-президент Генка (так его называли в его окружении) Янаев, пьяница и бабник, бывший комсомольский вождь, а входили премьер Павлов, председатель КГБ Крючков, министр обороны Язов, министр внутренних дел Пуго и прочие тогдашние тузы (всего 8 членов). Главным среди них реально был Крючков.

    Самое  забавное заключалось в том, что ко времени создания ГКЧП ( они себя объявили 18 августа 1991 года) никакого СССР уже и не было. Ряд республик официально вышли из состава (три прибалтийских), еще три готовились это сделать. К тому времени  составили новый союзный договор, который должен был быть подписан 20 августа, туда входили из бывших 15 республик только 9, назывался он  не СССР,  а СНГ — Союз Независимых Государств и представлял собой конфедерацию, а не единое и, по существу, унитарное государство, каким был СССР.

    Приведу свою запись, сделанную через день после завершения путча.

    «19 августа 1991 года в понедельник нас разбудил в начале седьмого утра телефонный звонок. Мой товарищ, доктор философии Мурад Ахундов, прокричал: «Горбачева скинули ! Включай телевизор». По телевизору как раз зачитывали обращение о создании Госкомитета по чрезвычайному положению (ГКЧП).

    Потом на экране маленькие лебеди засучили ногами, как мухи на оконном стекле. То было ставшее эмблемой путча «Лебединое озеро».

    Телефоны работали, транспорт — тоже. Меня это, теоретически знакомого с принципами чрезвычайных положений, удивило. К 9 поехал в центр. Повез только что законченную вторую статью о безобразиях при выдаче виз в американском посольстве в редакцию журнала «Столица». Главный редактор Андрей Мальгин сказал, что сейчас не до этого, — всех послал на улицы для сбора материалов по назревающим событиям. Мы тоже вышли, благо редакция находилась на Тверской, рядом с самым центром. Улицы были пусты, никаких танков. Пошли к Белому дому, где сразу же получили свеженькие листовки с обращением к народу за подписью Ельцина, Хасбулатова и Силаева, в котором ГКЧП объявлялся, вне закона. Пошли на Манежную. Дал интервью набежавшему знакомому журналисту из телевидения.

    Время подбиралось к 11 утра. На Манежной парни катили вручную троллейбусы и начинали ими перегораживать выезды с трасс. На самой площади шел уже малолюдный митинг (человек 200). В 11 на Тверской показались танки, бронетранспортеры и боевые машины пехоты. Доехали до Манежной и остановились. Длинная колонна. Настроение у народа было праздничное, приподнятое. Вроде какой-то маскарад. С солдатами-офицерами заговаривали, шутили. Те: «А мы что? Нам приказали, мы приехали. Мы против народа выступать не будем.»

    В 12 часов войска заняли центральный телеграф. Вообще-то, с этого надо было бы сразу начинать. Поздновато, но… мы решили — все-таки — что-то назревает. Снова пошли в Белый Дом, там я позвонил (внутрь не впускали) Володе Лукину, своему старому товарищу, он в то время был председателем комиссии по международным делам Верховного Совета, (впоследствии — посол в США , снова пред. комиссии по международным делам Думы, был как-то- вице спикером Думы, потом омбудсменом по правам человека, сейчас — сенатор). Попросил передать материалы для информирования солдат. Принесли пачку, попросили размножить. Тут же мы познакомились с Юрием (фамилию не помню) из Интерквадро, он предложил помощь. У него в конторе размножали листовки, на машине подвозили к колонне, раздавали солдатам. Их расхватывали, как горячие пирожки.

    Позвонил Карлу Шульцу, пресс-атташе американского посольства. Он принес материалы с реакцией американской стороны. Поначалу они были никакие. Из Интреквадро позвонил на Би-Би-Си Саше Раппапорту, дал в эфир зарисовки с улиц и первый, предварительный анализ происходящего.

    Сам факт легкого дозванивания до заграницы навевал мысли, что никакой это не путч. И потом — кто же начинает государственный переворот в понедельник? Перевороты назначаются на вечер пятницы, когда народ уехал на дачи, а в понедельник по возвращению уже находит устоявшуюся, новую власть, которая кажется привычной и потому старой и уже как бы  законной. Анализ сводился к тому, что все это мало похоже на путч и он, скорее всего, со дня на день накроется. Но все-таки полной уверенности в этом не было.

    На следующий день шел дождь, говорили, что мелкий дождичек устроили ГКЧПИСТы, приказав рассеивать с самолетов в Подмосковье кристаллы то ли йода, то ли еще чего-то для конденсации капель. Во всяком случае, дождик шел не переставая два дня — для целей разгона митингов и препятствования собиранию толпы у Белого Дома. Там уже вовсю строили баррикады, ставили от дождя навесы. Все ходили в голубых пластиковых мешках с дырками для головы и рук, напоминая каких-то средневековых ландскнехтов. «Новые русские» машинами привозили пиццу и горячительное. Защитники пили-ели, нахваливали. Сильно пьяных не было, а так, навеселе. Но зато довольно много.

    По периметру Белого дома стояли 9 танков. «Ой, — это наши? — испуганно спросила сестра Люда, которая с детства их боялась. «Наши, наши», — успокоил ее бывалый дядя. Оказалось — подразделение майора Евдокимова из армии генерала Лебедя. Перешли на сторону Белого Дома и заняли круговую оборону.

    20 августа нашел в своих закромах 5 противогазов и принес их к Белому Дому, там их сразу же взяли добровольцы из сотни по охране здания. Покупал их во время своих в то время многочисленных поездках по стране, — то в качестве члена союзного жюри неигрового кино, то члена правления любительского кино, то в составе команды по проведению организационно-деятельностных игр. Тогда же покупал всякие горелки на твердом спирте, спальные мешки, ручные тележки… Предчувствовал нечто вроде скорой гражданской войны и разрухи.

    19 и 20 августа продолжал интенсивно ездить (благо все рядом) из Белого дома в посольство — передавал материалы правительства РСФСР, а из посольства в Белый дом — американские бумаги. Реакция Буша уже стала определенной — никакой поддержки ГКЧП, вся симпатия — Ельцину.

    Ощущалась страшная нехватка информации. Что происходит, где Горбачев? Не раз проносился слух, что он умер. Белодомовские листовки мы размножали в Интерквадро, они исчезали в сотнях протянутых рук мгновенно. Около тех, кто имел приемники, толпился народ. «Эхо Москвы» давало репортаж с мест. Наконец, ночью отряд военных захватил радиостанцию и отключил от эфира. Но вещали бывшие вражьи голоса. Ночь прошла спокойно. Впрочем… мы, на всякий случай, ночевали не дома, а у родителей.

    21 августа настал кризис. Накануне комендант Москвы генерал Калинин объявил комендантский час, начиная с 11 вечера. Никто и не подумал его выполнять. Продолжался как бы карнавал и единение народа. Подъем духа был невероятный. Поздно вечером 21 августа по радио объявили, что на 10 вечера назначен штурм Белого дома. Минуло 10 — никакого штурма. Переносится на 11! Опять ничего. На 12 !

    На Калининском мосту встала шеренга женщин с огромным транспарантом поперек всей улицы -«Солдаты, не стреляйте в ваших матерей». Вот такое совпадение — комендант Калинин и Калининский мост. В цепь встали и мужчины. Мы стояли, и уж не знаю, что каждый чувствовал. Вдруг вдали показались фары длинной колонны.

    «Танки» — ахнула толпа. Перед эти нам объявили, что по Кутузовскому проспекту идет Кантемировская дивизия. Руки моих соседей по шеренге сжались, никто не двинулся с места. Кто-то задрожал. Похоже, то был я. Несколько минут было откровенно страшно — единственный раз за все время. Ведь это все происходило вскоре после штурма Вильнюсского телецентра, где имелись жертвы, попавшие под танки. Мысль:  что делать, когда танки подойдут на расстояние метров пяти? Резко отскочить в сторону ! Мысль глупая, потому как многие бы стали отскакивать, получилась бы давка и просто не осталось бы места для прыжков. Но убегать заранее было почему-то невыразимо стыдно. Так и стояли, как кролики перед удавом, заколдобившись.

    Оказалось — не танки. Шла колонна грузовиков, при том же на помощь Белому Дому. Слава Богу! Все эти баррикады да заслоны настоящая военная техника разметала бы за пару минут.

    Ну, а потом 22 августа, арест ГКЧПистов, выступление с балкона Белого дома Ельцина, возвращение из Фороса Горбачева…

    Несколько дней и недель я тщательно собирал сведения и раздумывал — что произошло? Ощутили — мы сыграли не в свою игру. Стали участниками исторического фарса.

    Выступил на организационно-деятельностной игре в Оренбурге, потом написал на эту же тему статью. Отправил ее в «Независимую газету». Но там ее печатать сразу не решились. В статье роли и Горбачева, и Ельцина не смотрелись как чрезвычайно положительные. Дело шло к полному развалу СССР, но кто знает, чем обернется в последний момент. В статье я писал о распаде страны как о свершившемся факте, и вовсе этого не одобрял. Эта статья (с небольшими коррективами на последующие события) была напечатана в «Независимой газете» только в первую годовщину путча, 21 августа 1992 года. То есть, умом я понимал, что конец СССР — «так нужно», но эмоционально оставался неприятный осадок».

    По прошествии трети века возникает вопрос: каким образом порыв народной инициативы, которая не позволила вернуть часы истории назад и реанимировать коммунистического монстра, был довольно быстро погашен, и сейчас мы имеем не только подобие СССР, но его худший извод. Как любит говорить Дмитрий Быков: если СССР — плохой человек, то нынешний режим — это разлагающийся и смердящий труп плохого человека.

    Русское государство воспроизводит одну и ту же тоталитарную конструкцию централизации. Это и есть те самые «скрепы», традиции и обычаи, восходящие к темным глубинам русской истории.

    Дело в том, что власть по большому счету отражает некие глубинные чаяния народа. Не его малой части, той, что строила баррикады на Манеже, а вот той нутряной, сотнемиллионной массы «простых людей».

    На примере нынешнего Афганистана это очень хорошо видно. Никоим образом нельзя миллионам простых декхан привить некие западные нормы демократии. Например, саму идею выборов. Какие могут быть выборы, если есть мулла, есть имам,  кади, муфтий, эфенди, есть разные улемы? Мулла дается самим Аллахом. Его слова и решения — это воля Аллаха. Именно при исполнении этих тысячелетних традиций афганец чувствует свою защищенность, ибо у его есть шариат (закят, хиджаб, наказание плетью или палкой). Наметился прогресс: сейчас талибы обещают все наказания, включая казни, отрубание конечностей или забивание камнями, проводить через шариатский  суд.

    Смешной и дикой  была попытка советских маразматиков заручиться поддержкой афганцев, обещая им раздавать землю для колхозов, отнятую ими у «баев». Как можно, это святотатство! Все устроено по желанию Аллаха. Отбирать, а потом еще и брать чужое — великий грех. На это нас подбивают прислужники Иблиса — русские  шайтаны и джины.

    Американцы какой уж раз сунулись со своими идеями демократии и свободы в Афганистан. Они 20 лет строили там школы, обучали девочек,  наводили гигиену, тренировали армию, внедряли всякую цивилизацию типа унитаза и интернета. Все это было глубоко чуждо и враждебно глубинке. Простой афганец хотел по пять раз в день делать намаз, вздымая пятую точку к небу и стукаясь лбом о землю. Он хотел, чтобы его жены и дочери сидели дома и не смели без него выходить на улицу. Он хотел истово подчиняться местному мулле. И особенно он хотел выращивать мак и сбывать героин на проклятый запад. Пусть эти неверные, эти белые гяуры травят сами себя, ибо такова высшая воля Аллаха. Более 90 % всего мирового наркотрафика идет из Афганистана.

    Афганская правительственная армия не была мотивирована борьбой с носителями этих идеалов — с талибами. Напротив, она с вожделением ждала прихода талибов. Внешне это выглядело как сдача кабульской армии целыми полками в плен к талибам, а точнее, вливание в их ряды с триумфальным входом в города и в сам Кабул. Что говорить об армии, если единственный маршал Афганистана Дустум первым же и сбежал (бросив свой роскошный дворец) — будучи этническим узбеком не куда-нибудь, а в родственный по духу Узбекистан. Туда же, потом в Оман  сбежал и президент Ашраф Гани, устилая летное поле вываливающимися из огромных баулов сотенными долларовыми купюрами. Лишь ничтожная часть немного европеизированных афганцев убежит на Запад — если их успеют вывезти американские транспортники.

    Талибанские вожди обуреваемы  своими высшими идеалами — построением настоящего исламского государства, всемирного халифата мусульман. На этом пути они еще ранее столкнулись с такими же порывами у ИГИЛ. Они их рассматривали как конкурентов и потому истребили на своей территории. Вот уже они объявили о создании Исламского Эмирата. Лидер Талибана мулла Барадар провозгласил себя президентом Афганистана.

    Вообще, порыв и овладение амоком толпами талибов чем-то напоминает такое же осатанение у ранних большевиков, которые строили свой ленинский халифат мировой социалистической  революции, и по пути уничтожали «тоже строителей» вроде меньшевиков, эсеров и разных анархистов.

    А еще талибы напоминают чем-то яростный пассионарный порыв монголов Чингисхана, которые имели высшую мотивацию дойти до последнего моря (завет Чингисхана) и всего-то  за 50 лет успели создать самую великую (по территории) империю в мире.

    Но вернемся в Россию. Незадолго до августовского путча,  в 1990 г. аналитики КГБ точно знали, что ленинизм, социализм, идеалы коммунизма абсолютно мертвы. И уже разлагаются со страшной вонью. Стало быть, носитель этих идей — КПСС тоже умирает и ее никак не оживить. Значит, нужна срочно замена как идейного каркаса, так и некоей структуры из людей. И КГБ создает партию ЛДПР — либерально-демократическую, во главе с Жириновским. И он на площади с грузовика, как ранее Ленин с броневика, поносит коммунистов, марксизм, и жуткий социализм. Заметьте, вопит Жириновский в 1990 г, во времена, когда стоял несокрушимый Советский Союз и КПСС была единственной и правящей партией. И еще не отменена 6-я статья конституции о ее руководящей и направляющей роли.

    Что же возникло взамен? То, что конструировало русское общество сотни лет. То было крепостное право и идея монархии. И вот не так давно председатель   Конституционного суда  Валерий Зорькин  написал:  «Мы должны жить в обстановке военной суровости». Он как бы сказал, что нам даже лучше, чтобы было хуже, потому что это закаляет нашу духовную мощь… Так закалялась сталь. По пояс в ледяной воде одноколейку построим, на тачках грунт вывезем. Тиф на ногах перестоим. Вошь подавим. всё преодолеем, все вытерпим, всем покажем,  споем «Жила бы страна родная.

    А несколько ранее, в  сентябре 2014 года Валерий Зорькин назвал крепостное право «главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации». Дарование личных свобод крестьянам, по его мнению, было ошибкой и способствовало, в конечном счете, революции. И написал это не где-нибудь, а в правительственной «Российской газете».  см. https://rg.ru/2014/09/26/zorkin.html

    В принципе, Зорькин сказал то, что по скрытым законам истории реализовывалось в России как бы исподволь. А именно — де факто восстанавливался феодальный строй.

    • Действительно, теперешняя Россия по форме похожа на феодализм, где возникли кланы, передающие свои привилегии по наследству. Все доходные бизнесы типа мусорного, все посты в банках, в министерствах, в карательных органах, среди депутатов, глав регионов, министерств и пр.,  занимают либо эти самые временщики, либо их дети и прочая родня. Все вертикальные социальные лифты отключены.
    • Для охраны своих карманов феодалы соорудили внутреннюю армию под названием Росгвардия, и более традиционных силовиков вроде полиции, ОМОНа и пр. , а также нечто вроде демократических декораций, всякие там думы, заксобрания и как бы выборы в них. Они имеют такой же  смысл, как очаг с похлебкой, нарисованный на холсте в каморке папы Карло.

    Но все же это некоторой прогресс, ибо при Сталине было восстановлено и вовсе рабовладение.

    • Россия, при всех своих революциях и как бы радикальных сломов государственного устройства, все время возвращается к своему фенотипу, запрограммированному ее ДНК. И это всегда проявляется на уровне ее символов. Символичным был самый первый двуглавый орел, заимствованный Иваном Третьим у Византии — там он обозначал Восточный и Западный Рим, а в России – одна его голова смотрит в Азию, вторая – в Европу.

    Давайте глянем на недавние приметы. Вот произошел распад Красной империи – СССР. Ну, надо менять символику, не так ли? И вот мы видим: трехцветный флаг взят из царской империи, красное знамя от СССР (оно в армии). Звезды на Кремле и вовсе не меняли. Слова гимна слегка  переиначил бессменный гимнюк Михалков, музыка та же. Ленин – на месте, равно  как и его истуканы по всей стране и названия улиц и площадей. К ним добавились монументы царям и их имена.

    На груди ветеранов ордена и медали с профилем генералиссимуса, слова «нас вырастил Сталин»,  в метро Курская светятся, значки ГТО ввели, орден «Герой труда», учредили нечто похожее на пятилетки, восстановили ВДНХ, Волгоград в Сталинград каждый год  переименовывают — пока на шесть дней праздников победы. И опять же — слово «чекист» вовсе не стало звучать мрачно, как, скажем, «гестаповец». Или хотя бы русское «опричник». Нет, этим словом и сейчас называют работников органов любого исторического времени — и всегда только с положительной коннотацией. Чекист — это всегда что-то хорошее, достойное, славное.

    Ленинские субботники вернулись. Народ просит вернуть продуктовые карточки, чтобы было так же хорошо, как в 30-е годы при Сталине. Уж карточку-то отоварят по твердым ценам, потому что «наше государство справедливое». Подобно утоплому трупу панночки недельной давности всплыла поджигательница в мороз русских крестьянских изб Зоя, воскресли 28 панфиловцев, никогда на принимавших бой у разъезда Дубосеково и не погибавших там все до единого. Двое из них даже, попав в плен, служили у немцев полицаями, будучи посмертно награжденными званиями героев СССР.

    Особо показательно смотрится эволюция аббревиатуры  ТАСС — Телеграфное Агентство Советского Союза. Она поначалу в начале 90-х преобразилась в ИТАР — Информационно-Телеграфное Агентство России. Потом, в 1997 году стала  ИТАР-ТАСС. Теперь снова вернули девичью фамилию и снова называется ТАСС. И СССР нет, и телеграфа нет. Вот только агентство и осталось.  Парады проводят, как и раньше, на главной площади страны, которая одновременно является кладбищем.  И тут есть своя сермяжная правда – ранее на Красной площади было Лобное место,  место казни. Логично там же устроить и кладбище, чтобы недалеко возить.

    Далее вводится государственная идеология, хотя она по-прежнему запрещена в реформированной конституции. Это новый и как бы советский патриотизм. Вся интерпретация исторических событий берется из сталинской эпохи. Особенно это ярко видно на примере пакта о ненападении с Германией  и секретных протоколов к нему. Дескать, это был большой успех советской  дипломатии. Выиграли почти два года и лучше подготовились к войне.  Как это «лучше»  видно по первым пяти месяцам войны, когда немцы оказались под Москвой и Ленинградом, а в плен попала почти вся кадровая армия — около 4 миллионов человек. Германия за это время приобрела гораздо больше — почти всю Европу и кучу союзников. И если бы не лендлиз, то по словам самого Сталина, война была бы проиграна. Теперь до таких высот самокритики уже не дотянут, а за цитирование этих слов Сталина и посадить могут.

    • Так называемые выборы – не более, чем спектакль для того же Запада, иначе господ депутатов туда перестанут пускать. Такой камуфляж был даже при коммунистах, просто ради того, чтобы было «как у порядочных людей».
    • Раз в год спартиаты выходили на дороги и без всяких обвинений и нарушений со стороны илотов убивали всякого из них. Кто не успел где- то спрятаться. Зачем? Для поддержания порядка, при  котором не должна даже возникать мысль, что илот может стать спартиатом. Например, путем выборов в спартиатскую думу. И Иван Грозный в 1570 г. со своими опричниками уничтожил все население Новгорода, чтобы не оставалось  духу от воспоминаний о прежней новгородской республике.  Теперешняя Россия – что-то в этом духе. Пока – без убийств.  Но берут всех подряд в околотки, без всякой вины. Чтобы даже мысль не возникала о том, что  в среду их  феодальных привилегий от рождения может проникнуть кто-то из  государственных рабов.
    • Такие системы, как нынешняя, легальными способами изменить нельзя. Только силовыми. Один такой испробовали большевики: создание глубоко законспирированных партийных ячеек, их вооружение и подготовка захвата власти. Порок этого способа в том, что подпольная партия с ее принципами жесткой централизации и беспрекословного подчинения центру затем переносится на устройство государства. В результате выходит тоталитарный монстр. Дворцовый переворот тоже плох, поскольку возглавить его могут только нынешние охранники, которые значительно хуже наличной власти. Остается «восстание масс». Об этом писал Ортега-и-Гассет, которого можно считать сразу за двоих.

    Будет ли лучше после социального землетрясения и прихода к власти новой «народной» элиты»? История нам говорит – нет. Станет много хуже. Ибо заодно с прежней властной шпаной перевешают множество умных либералов, тонких интеллигентов и просвещенных государственников.

    И все повторится, как в калейдоскопе.

    И как же быть? История России подсказывает: нужно ждать неких пользительных и спасительных реформ с самого верха. В феврале 1861 года Россия их дождалась от императора Александра Второго. В наше время – от генсека Горбачева. И то и другое запоздало и плохо оборонялось. Посему Александра убили первые русские политические террористы из Народной воли, а второго скинула региональная элита во главе с Ельциным. Расплатой за первое было смутное время и гражданская война с распадом исторической России в 1917-1922 гг. Расплатой за второе – распад исторической России под названием СССР.

    Горбачев не хотел распада страны, но выполнил «хитрость мирового разума» — СССР только по частям смог немного приобщиться к демократии. Три прибалтийских страны давно в НАТО и в Евросоюзе Молдавия там ассоциированным членом, а Украина и Грузия стремятся туда. И, конечно, попадут.

    Какие части России могли бы стать первыми кандидатами в Европу? Ясно, что западные. Так называемая Калининградская область станет во главе с Кенигсбергом первой на этом пути. Белоруссия в рамках союзного государства  (но только после батьки). Новгород. Может быть, Смоленская область. Вот так, методом постепенных приближений, по частям, бывшая Россия и приобщится к цивилизации.

    Вообще у истории есть пара способов справляться с нерадивыми учениками. Самый простой — убирать таких из класса. Жил Древний Египет и Шумер, ничему не учились. Исчезли как живой социальный организм полностью с концами. А можно медленно приобщаться к цивилизации, но на это уйдут сотни лет. Именно так и возникал Запад.

    А пока…. А пока пусть москвичи живут своей внутренней богатой духовной жизнью. Музеи, выставки, путешествия, артхаузные фильмы, разговоры на кухне. И – никаких митингов, демонстраций, и, особенно, выборов. Выборы обойдутся без них. А митинг состоится стихийно в нужное время, о чем знает крот истории, роющий медленно, но верно.