Свобода воли — это возможность принимать разные решения в совершенно одинаковых состояниях окружающей среды. Именно поэтому разные люди в одинаковых состояниях среды принимают не одинаковые решения. Часто — противоположные. У электрона попадание на экран не предопределено, но вероятности обнаружить его в том или ином месте экрана известны точно. Что делать, такова уж природа квантовых объектов. А при свободе воли человека (то есть, при настоящей свободе воли) даже и вычислить вероятность нельзя.

Найти причину своего воления бывает невозможно. В сознании нечто туманное, смутное, потом — бац — выбор, решение — свершилось таинство свободы воли. Так что свобода воли не есть просто производная от причины. Это некое свойство сознания, которое выбирает среди множества причин основание для принятия определенного решения. А можно не выбирать. Тогда говорят о безволии. Именно этим свойством отличался Николай Второй, так что его смерть была выбрана не им, а каким-то негодяем Шаем Голощекиным с утверждением Свердловым.
Тут нам только остается смириться с волей Творца. Это Он нам даровал, так сказать, подарил частицу своего атрибута.

И вот в свободе воли таится и способность человека открывать (а точнее сказать – создавать) самые общие законы науки.

Начнем не с самых общих законов.
Гривенник, подброшенный идентичным импульсом без флуктуаций воздуха (в вакууме) будет всегда падать одной стороной орлом (или решкой). Так что нет у него свободы воли.
Электронов и прочей физической мелочи» в монетке, действительно, много, но все это субуровень, то есть такой, который никак не проявляется в макродвижении «орел-решка». Точно также, как молекулярный состав стен здания не влияет на дизайн помещения.
Так что законы механики строго детерминированы и при одинаковых импульсах и пр. всегда будет один и тот же результат.

Микро — это другой масштаб (на порядки), мир элементарных частиц. Монету при подбрасывании можно в принципе рассчитать — это позволяют законы механики. Такая у них планида. Неравномерность вращения земли, которая для расчета орла-решки есть величина второго порядка малости и которой можно пренебречь, тоже можно учесть. Как и в проблеме трех тел дело только за мощностью вычислителя. То есть от технической возможности решать миллионы уравнений с миллионами переменных.
А вот рассчитать точно, куда попадет на экран электрон, нельзя, независимо от силы математики и компьютера. Потому что такова концепция квантовой механики. Так называемый корпускулярно-волновой дуализм.

Лысенко, выступая перед студентами МГУ в 1966 году и рассказывая, как рожь превращается в овсюг под влиянием внешних условий, что было проявлением свободы воли Трофима Денисовича (это уже вызывало тогда смех) говорил: Верьте мне. Я — народный академик.
Я не народный академик и так не скажу. Но скажу: верьте мне, потому что это истина.

В атмосфере («в погоде») миллионы, а затем и триллионы переменных и нет возможности просчитать варианты как это можно сделать для шахматной партии. Я говорю лишь о том, что концептуально для точности расчета макротел (в классической механике) нет ограничений. Потому и монетку можно подкинуть неким автоматом предсказуемым образом. Ну, как работают автоматы по наливанию бутылок или упаковке сигарет.
Чего невозможно сделать при описании микрообъектов. Именно потому, наши понятия сформированы в макромире (например, координаты и скорость) и диковинные свойства элементарных частиц есть не что иное как необходимость описания микрочастиц понятиями, которые для этого не предназначены.Так сказать, это наша ограниченность. Электрон и не частица, и не волна и даже не одновременно частица и волна, а нечто неведомое, с чем человек во время своей эволюции не имел дела, ибо его тело и его органы чувств есть макрообъект.

Для наглядности: электрон излучается как частица, распространяется как волна (поэтому проходит через два разных отверстия одновременно, дает картину дифракции и интерференции), а потом, ударившись об экран, снова локализуется в «шарик» — мы видим точечную вспышку на экране — произошла так называемая редукция волнового пакета.
Слов и понятий много, но для описания движения объекта нам нужны пространственные координаты и его скорость. Или, что тоже самое, импульс и координаты. Эти понятия всегда ассоциируются с частицами. Вспышки на экране — как от частицы. А проход через два отверстия и потом интерференция — явная волна.
Ну и что делать? А говорить, что у электрона корпускулярно-волновой дуализм. Что он и то и другое одновременно.
В общем, повторю мантру: вся квантовая механика есть способ описания нашими макропонятиями (а других просто нет) того, что является иным миром — миром элементарных частиц.

Да, повторю: у нас нет понятий, кроме наработанных нами в нашем макромире, у нас нет другого инструмента для описания и понимания «иных миров» — что микро, что мега. Таково место человека в мире.

Закон сохранения энергии — это не эмпирическое суждение, а теоретическое. Даже, я бы сказал, метафизическое и философское. Вот мысль о том, что все люди смертны еще можно отнести к эмпирическому знанию. Посему и сейчас есть проекты бессмертия (проект «Россия-2045», я как-то писал об этом дивном проекте — Бессмертие для Путина в России 2045 ГОДА), где вне очереди на вечную жизнь стоит В.В. Путин.

Из чего берётся энергия в общем-то известно. Это вопрос физический. Из экзотермических химических реакций, например, горения. Из радиоактивного распада элементов, скажем, урана 235 (атомная бомба), и из синтеза ядер (термоядерная). Из потенциальной энергии гравитации, где особенно эффектны взрывы сверхновых 1 А. А вот закон сохранения энергии — он из головы. Тут, знаете ли, такая дедукция. Если придумано тонко, всеобъемлеще, красиво — то, значит, это и есть Закон Природы. Все законы природы имеют именно такой механизм. А эмпирическим путем никакой Закон Природы вывести невозможно. Допустим, вы смастерили вечный двигатель такой-то конструкции. Он не работает. А где гарантия, что другой конструкции не будет работать? Или из другого материала? Или собранный в другом сарайчике? При вашем эмпирическом подходе никаких гарантий. А вот с помощью Закона Сохранения Энергии (измысленного сознанием) — полная гарантия, что ни в каком случае ваше изобретение работать не будет.

Если бы закон сохранения энергии следовал из нашего ограниченного эмпирического опыта, то до сих пор бы пытались создавать вечные двигатели. И в РАН был бы отдел по их изобретению. Но — нет. Просто в 1842 году судового врача Майера (и почти одновременно с ним инженера Колдинга, юриста-судью Грова, бывшего пивовара Джоуля и физиолога Гельмгольца — заметьте, никто из них не был физиком) осенила гениальная догадка, другими словами, они придумали: вот есть такой закон природы. Закон сохранения энергии. Он же — Первое Начало термодинамики. Не эмпирический, не «обобщение опыта», не частный закон, а именно общий, непреложный, Вселенский, мировой. И никакими ухищрениями его нельзя обойти. Точно также, как и открытое несколько позднее Клаузиусом Второе начало термодинамики, которое говорит о направлении всех процессов в закрытых системах в сторону хаоса, или, что то же самое, от прошлого к будущему. Иначе говоря, задается стрела времени, его необратимость. И тут еще добавляется прицип причинности, не позволяющий изменить направление времени и ездить в прошлое. Равно, как и точно предсказывать будущее (это тоже нарушало бы стандартный принцип причинности).
Иными словами и 1-е и 2-е начала термодинамики придуманы нашим сознанием. И предписаны природе. И природа в точности их выполняет. Если не нравится этот субъективный идеализм — плиз, можно считать, что человек «обобщил» свой опыт по строительству вечных двигателей и открыл закон. Вот только опыт-то этот конечен и потому может быть ошибочным. В свое время опытным путем открыли, что все лебеди – белого цвета. А потом в Австралии обнаружили черного. Из частного эмпирического опыта может сквозить мыслишка: а вдруг на каком-то шаге мы откроем рождение энергии из ничего? Именно эта надежда и сквозит во фразе «Закон сохранения энергии следует из нашего ограниченного эмпирического опыта».

Как писали в термах Каракаллы: оставь одежду всяк сюда входящий. И надежду на отмену Закона — тоже.